Лебединое озеро

***

Что так метко и цепко бросает в наши сердца те семена, которые, пустив внутри нас свои корни, заставляют потом со всей трогательной нежностью души, на которую только она способна – любить потом тех друзей, что послала нам Судьба? 
Где ты мой, «друг-ситный»?
Кого послал мне Бог, и тот, кого назначила мне Судьба?
Да.
Детская душа – это благодатное невспаханное поле. Пустая до поры тетрадь. И двигаясь по шкале временной оси жизни, тетрадь эта заполняется. Друзьями и женщинами. Женщинами и друзьями. 
И кому-то повезёт самому не предать, и не быть преданным. И не растерять.


И вот еще что.
Если друга даёт случай. То случай этот закономерен по причине готовности и потребности души –  воспользоваться дарованным обстоятельством - принять друга и полюбить его.
По детски – неосознанно. Но таково устройство природы, придуманное Творцом и исправно работающее помимо воли нашей.

Однако…. у Судьбы – тоже ресурс «выдачи – раздачи друзей» - ограничен скобками строго регламентированных норм.
И потеряв друга – нового «случая» можно и не дождаться до самой смерти.

                              ***

А как выдается случай обрести друга?
Это может быть соседство по дедушкиной даче, когда за забором – там, у своих бабушек все лето отдыхает твой ровесник, такой же шкет, по причине каникул, не обремененный обязанностями по саду-огороду, но также как и ты, склонный к простым невинным мальчишеским шалостям и мечтаниям. Или близость солдатских коек в армейской казарме, разделенных общей тумбочкой? Это тоже подходящий случай и готовое ниспосланное условие.
Я не хочу  впадать в соблазн «систематизации» и «детерминаций», мол, есть дружба, завязываемая «по - душе» на основе чисто человеческих симпатий, а есть дружба «по - уму», когда в зрелом уже возрасте, встречаешь единомышленника, и даже «сподвижника»… Или – вообще, разграничения – на «друзей по преферансу», «друзей по гаражу», «друзей по работе»….
Или  по литературе??? Как, например, Тургенев для Достоевского, или Маяковский для Блока? (ну, или Катков и Суворин для Салтыкова-Щедрина)…. Или Рубинштейн для Чайковского….
Ведь за процессом псевдо - научной систематизации – рвётся нить интуитивной связи с Творцом. 
Творец сидит на облаке и думает – «ты там пытаешься помимо воли моей самостоятельно постичь мои законы, по которым я сотворил и выстроил этот мир? Ну, так удачи тебе, и карты тебе в руки, а интуитивных подсказок тебе, и высшей «астральной» связи … более на них от меня не рассчитывай!

                                ***

Увы. При жизни своей, отец не был для меня примером. Но теперь, приближаясь к закату, я вспоминаю его отношение… его любовь К ЕГО друзьям.
Их было много.
Лев Острецов, Волков, Карпов, Виктор Чернявский, татарин Нагуманов, Саша Белов, Виктор Иванович Кондратьев,  Коля (Николай Михайлович Миничев)… 

Когда все они собирались со своими женами в нашей тесной квартирке на Трамвайном проспекте – на День рождения отца, приходилось составлять два раздвижных стола и приставлять тумбочку, чтобы рассадить их всех… 
А как замечательно пели они все хором «цыганскую заздравную» под отцовскую семиструнную (которую Чернявский выкупил у одного коллекционера, утверждавшего, что гитара эта принадлежала антрепренеру Шаляпина и подарил папе моему на его пятидесятилетие) – да пели хором и под немецкий аккордеон «Waltmaister»  шикарно-музыкального Володи Волкова!
- Чарочка моя – серебряная
На золотое блюдечко поставленная
Кому чару пить?
Кому выпивать?
Виктору Ивановичу Кондратьеву – придется выпивать!
Дядя Витя пей до дна, пей до дна, пей до дна!
……………………
И так по кругу – каждого… Величали.
А чарочка-то и взаправду была СЕРЕБРЯНАЯ.
Ее тоже отцу друзья на пятидесятилетие подарили.
Там были приятели, которыми отец как корабль, плававший в разных морях, «обрастал ракушками» -эти из Карибского моря, эти из Эгейского, а эти из Южно-Китайского.
Так за праздничными столами в доме отца одинаково соседствовали и те его товарищи, которых он приобрел во время учебы в институте, и те, с первой работы его инженером на заводе «Радио-Керамика», и со второй работы в СКБ Полупроводниковых приборов, и с третьей – на Пролетарском заводе…. 
Папа – умел дружить.
И друзей у него отнимала только Смерть.
Льва Острецова.
Витю Чернявского.
Володю Волкова.
Татарина Нагуманова.
Сашу Белова.
Виктора Ивановича Кондратьева.
Он их всех похоронил и оплакал.
Только Николай Михайлович (Коля) Миничев – пережил отца.  Но так он и помоложе…. БЫЛ.

                              ***



Папа и его друзья.
Лебедев Виктор Васильевич- второй слева.
май 1964 года.
Начальник технологического отдела СКБ Полупроводниковых приборов.



Ищу спонсора (или менеджера для организации КРАУД-ФАНДИНГА) чтобы издать в бумаге книгу куда бы вошли эссе "Я люблю", "Таня которой не было никогда" и прочих произведений.
писать на andreyleb@mail.ru