«Мы информированы лучше
команды советников
Президента!»
«Наши комментарии более
содержательны, чем
доклады, подготовленные
Премьеру его
помощниками.»
Родители, родня, учителя, друзья, враги и… дети.
Родителей не выбирают (sic erat scriptum)
Мне вообще – повезло, а если выражаться точнее, то Бог поместил меня в семью, где с раннего детства меня окружала аура любви и заботы. Где мама с её крестьянской неосознанной честной истовой преданностью долгу, заботилась обо мне до самой своей смерти. А отец – он честно выполнил свое назначение. Он просто был. Он просто был тут и здесь при нас с мамой, и семья наша была (как говорят теперь социологи) «полной» и полноценной.
Поэтому, наверное, я никогда не страдал никакими комплексами. Включая «комплекс Альфреда Адлера», «эдипов» или – тем более - комплексом «электры»
Отца в детстве я побаивался, хотя он никогда не поднимал на меня руки (руки, вооруженной ремнем)… Но у Пушкина вообще с его отцом были отвратительные отношения, а поэт Некрасов своего отца – панически боялся и всячески его избегал.
Я же своего отца полюбил после того, как он умер.
***
А вот друзей - выбирают.
Но прежде чем мы их выбрали, их «подпихивает» нам Бог.
Вот, когда мой друг Юра Панов приехал в Таллин к своему дяде Севе, тогда в тысяча девятьсот семьдесят пятом году – служившему республиканским министром строительства Эстонии, приехал и привез с собой патлатого (хаер до середины спины) ярого антисоветчика Мишу Харитонова, после того как за обедом, Миша в наглую заявил члену ЦК компартии Эстонии дяде Севе, что «его партия скоро развалится и вся советская система рухнет», дядя Сева посетовал племяннику Юре, сказав ему с укором, - «разве не мог ты в Москве найти себе друга получше и поприличнее?»…
Но Бог подсовывает нам в друзья тех, кто нам ближе по-сердцу, и того, кто случается оказаться рядом в подходящий момент.
Вот мы с моим другом Жорой Дружининским – совершенно разные.
Сперва казалось бы – «и поговорить нам с ним было не о чем!»
Я любил «the Beatles» и «Rolling Stones», а Жора обожал репертуар из блатной воровской лирики и наяривал на семиструнке – «в углу сидит татуировщик, он колет на груди ТЮРЬМА-ТЮРЬМА» ….
Кстати, и мой «второй по иерархической значимости» друг Вовка Саванович - тоже не разделял моей любви к «Led Zeppellin» и «Grand Funk Railroad» - но оба – и Жорка и Володька, были моими…. Самыми-самыми «бузом» (boosom) фрэндз.
Учителя?
Может, когда-то там, в Древней Греции – люди и сами выбирали себе учителей. Прослышав, что в Афинах есть знаменитый учитель по имени Платон, к нему приходили ученики…
Теперь, родители приводят тебя в первый класс и неизвестно еще кто тебе достанется в пЕдели?
Умница ли Чернова – дочь царского генерала (пенсионерка) что преподавала нам литературу до 9-го класса? Или Веселая задорная ли и добрая математичка Захарова? Или вдумчивая и очень человечная химичка Елена Александровна?
Но или это окажется вдруг - мудозвон Боб (член-в-лоб) физик Борис Сергеевич Кочетков? И с ним - злобная дура англичанка Казакова?
Учителей нынче не выбирают, а они оставляют в душах наших либо следы добра и заботы, либо раны несправедливости, произвола и равнодушия.
А вот уж кого нам точно на все 100 процентов «назначают сверху», так это врагов наших.
Но прежде –о детях.
Мало и редко кому удается втиснуть свое любимое чадо в сосуд…. в форму (для отливки чугунной заготовки) – в чулок, сотворенный своим житейским представлением о том – «что будет идеально хорошо для моего сына или дочки». Ну, разве что если только у артистов театра и кино?
***
А стыд за «недовложенную» и «недоданную» любовь к детям, иные папы и мамы потом пытаются реализовать в запоздалой толкотне и суете вокруг внучат-внуков своих…. (моё сокровенно открытое для себя).
Вотще! нет ни пищи ему, ни отрады:
Теснят его грозно немые громады.
Любить и воспитывать надо не внуков – а детей.
Потому и «теснят дедушек – немые громады неотвратимости» (собственных старости, немощей, болезней) и поэтому - бесперспективности суетливых забот…
У меня вызывает (надменную) усмешку (усмешку, исполненную презрения к глупой вере в «жизнь после смерти увековеченную в чьей-то памяти») - заявление друга Юрки, что он в своей заботе о внуке Тёмике хочет чтобы Тёмочка потом всю жизнь вспоминал своего дедушку….
Недодали детям? Поздно и глупо компенсировать недоданное во внуках.
Недолюбил родителей при их жизни?
Бесполезно строить им мраморные надгробия и ставить кованные оградки из художественно-отлитого чугуна.
maybe - continuation heer to be read mostly
ШВЕЙК (из неопубликованного)Пан Кухарек служил в 106-ом пехотном полку и в сентябре 1915 года на русском фронте ему гранатой оторвало его мужское хозяйство.
Подлечили пана Кухарека в госпитале в Карловых Варах и списали как комиссованного на гражданку.
А куда на гражданке без мужского хозяйства?
И заместо возвращения в Прагу, где его ждала невеста пани Мария, пан Кухарек поехал жить в деревню «Нови Швят» где устроился сторожем на конюшне.
Там ему неожиданно посоветовали обратиться со своим позорным и стыдным недугом к ветеринару пану Вобличке, который делал с больными конями просто чудеса. Вправлял лошадям сломанные ноги, вставлял вместо стертых зубов зубные протезы и так далее.
Короче, за небольшое денежное вознаграждение (за военную пенсию, которую пан Кухарек получил за своё увечье) ветеринар пан Вобличка пришил пану Кухареку лошадиный половой член длиною 57 сантиметров.
На радостях пан Кухарек поехал в Прагу к своей невесте пани Марии.
Но после первой брачной ночи новоиспеченная пани Кухарекова ...... УМЕРЛА. [дальше...]
Серебряный самовар (пьеса для чтения) - продолжение, начало смотри нижеВ доме нумер ПЯТЬ по Михайловской площади в кафе «ПодвалЪ Бродячей Собаки» к семи вечера начала собираться публика.
- Сегодня Шаляпина ждём, - сказала Надя Тэффи, манерно отставив кисть руки с зажатой меж тонких пальцев пахитоской и пуская в потолок одно колечко дыма за другим.
- Петь будет ? - спросил Велимир Хлебников.
- А хуй его знает? - безучастно ответила Тэффи, - мне все равно, я просто забилась с Ахматовой, что он меня выебет тут сегодня прям в туалете и непременно стоя.
- На сколько забились? - спросил Хлебников.
- на «американку»
- а-а-а-а, понятно.
Тем временем в залу вошли двое. Гигантского роста Маяковский и с ним рядом режиссёр Мейерхольд, казавшийся этаким Санчей Пансой рядом с долговязым Дон Кихотом - Маяковским.
- Садитесь к нам, Маяковский, - крикнула Ахматова, что сидела за столиком вдвоём с Мандельштамом, - мы с Йосей коньяк хлебаем.
Маяковский широким седом оседлал стул подле Ахматовой и ткнув костяшками кулака Мейерхольда в бок, сходу начал басить с середины истории: [дальше...]
СЕРЕБРЯНЫЙ САМОВАР (пьеса для чтения)Тринадцатого апреля была пятница. Несчастливый день.
Александр Александрович повязал галстук, закурил длинную пахитосу марки «Дукат» и встав перед зеркалом принялся разглядывать своё отражение. Подмигнул сам себе правым глазом, потом левым. Потом высунул язык и сказал «ме-е-е-е».
На тумбочке возле зеркала лежали расчёски из натурального черепахового панциря. Все расчёски имели монограмму «А.Б.»
Александр Блок.
- Об такую иконно - иудейскую шевелюру, как у меня, только расчёски ломать, - вздохнув, сказал Александр Александрович и непричесанным, пошёл в прихожую, надевать пальто и галоши.
- позавтракаю в Сестрорецком курорте сказал он экономке Эмме Крауз, на вытяжку стоявшей с подносом в руках, пока он кряхтя, напяливал французскую калошу «мишлен» на свой новый хромовый сапог.
- яволь, - ответила Эмма. [дальше...]
ПРЕДВКУШЕНИЕМ РЕВОЛЮЦИИ - ИСКУШЕННЫЕПРЕДВКУШЕНИЕМ РЕВОЛЮЦИИ - ИСКУШЕННЫЕ
Пьеса в 1 действии
(сочинение Андрея Лебедева)
Место действия Сестрорецкий район Ленинградской области . Озеро Разлив.
Время действия - август 1917 года.
Действующие лица.
Ульянов (Ленин) - артист Сухоруков
Дзержинский - артист Устюгов
Крупская - Ксения Собчак
Каменев - артист Леонид Броневой
Зиновьев - артист Евгений Евстегнеев
Августовский полдень.
Шалаш из сена. Пенёк. Перед пеньком в накинутом на плечи пиждаке сидит Ленин.
Что-то пишет. [дальше...]
"Я же своего отца полюбил после того, как он умер." (с)
До боли знакомо. Это ужасно на самом деле, но это очень частое явление ежели молодой человек имеет бунтарский характер. Аналогично у ВПСа. Это очень тяжелое чувство - любить после смерти.
Вообще написано очень хорошо.
Концовка отрывка такоже.
>> Я же своего отца полюбил после того, как он умер.
Я это видел