Лебединое озеро

***

-  В общем, его надо покрестить.
-  Кого покрестить? – спросил робот.
-  Ребеночка, кого же ещё! – ответил Старик.
- Ну, как скажете, - ответил робот, - только согласится ли мать?
- А ты проведи с ней беседу, уговори её, - с каким-то неожиданным для него терпением, проявляемым к слуге, вкрадчиво продолжил Старик, - и кстати, ты же православную службу знаешь?
- Я знаю всё, - гордо подытожил робот.

- Покрестить ? – удивленно хмыкнула Сусанна.
Она купала ребенка в тазике с теплой водой, а робот в голограмме доброго доктора Айболита стоял у нее за спиной.
- И кому же это в голову такая мысль пришла?
- Хозяину, известно кому, - ответил робот.
- Не знаю, - задумчиво сказала Сусанна, переворачивая темненького сынишку на животик, - я его уже вообще-то назвала.
- Как назвала ? – спросил робот.
- Тути Маро,- довольная собой, гордо наклонив набок головку, ответила Сусанна.
- Это не по-православному, - заметил робот.
- Ну, это как его отец хотел, так и назвала, - сказала Сусанна, поднимая сыночка из ванны, - а кстати, крестным этот будет?
- Ну, да – ответил робот, - хозяин и будет, потому что младенца крестить без крёстного нельзя, не порядок это. 

                                          ***

В самом широком месте пляжа Железка установил десяток уголковых отражателей и сгенерировал голограмму Преображенского собора  с площади Радищева в Петербурге.
Сам робот принял облик прежнего настоятеля храма отца Николая.
- Как нарекли младенца? – спросил робот крестного.
- Федором, - ответил Старик.
Сусанна в длинной черной юбке и в глухо застегнутой темно-синей блузке с длинным рукавом, по-горло замотанная платком, покрывавшем ее русые волосы, нежно и крепко держала на руках младенца.

- Крещается младенец Федор во имя Отца и Сына и Святаго Духа,- провозгласил робот в облике отца Николая и приняв из рук Сусанны чернокожего мальчика, принялся разворачивать его пеленки.
Внутри голограммы все было как в настоящей церкви.
И росписи на сводах купола, и иконы по стенам, и свечи… Не было только людей.
Только серебряная купель посредине храма и три фигуры воле купели.
- Отрицаешься ли ты от Сатаны ? – спросил священник.
- Отрицаюсь, - ответил за своего крестника Старик.
- Отрицаешься ли ? – снова повторил свой вопрос робот-священник.
- Отрицаюсь…
- Крещается младенец Федор во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!

Маленький Федя не плакал. Он только слегка поморщил свой черненько-розовый носик и зажмурил глазки, когда священник с ладошки полил ему на головку воды из купели.

Когда по ритуалу священник стал заносить младенца в алтарь, и Сусанна со Старцем на минуту остались одни, Старик вдруг молча взял Сусанну за руку. И она не выдернула руки.  Так и стояли, пока робот-священник не вернулся с маленьким Федей.

И они вышли из храма.
Вышли и не удивились, что вышли в город, наполненный людьми.   
Шумный. Шумящий, шуршащий шинами автомобилей большой город.
Сусанна, одной рукой прижимающая к груди своего только что покрещеного сыночка, другою рукой махнула, останавливая такси.
- В Теплый Стан на Вильнюсскую улицу, - сказала Сусанна, усаживаясь на заднее сиденье.
А на паперти храма все стоял Старик,держа под мышкой пачку листов бумаги с напечатанной на Ундервуде книгой «Философия одиночества».
- Надо бы поехать в издательство? – подумал Старик.
И тоже принялся ловить такси.

                                          ***