Лебединое озеро

Сегодня неудачи осенней компании СВО это уже свершившийся факт. Обсуждать политические последствия наших ретирад не вижу смысла. Всё уже сказано! Рефлексировать на эту тему бессмысленно. Поэтому я хочу поговорить о военных уроках всей компании.

Сейчас, спустя девять месяцев после начала войны, необходимо сделать выводы о противнике, с которым мы сражаемся. Начнём с общей оценки. Восемь месяцев назад мы начинали воевать против ВСУ, которые из себя представляли весьма рыхлую организацию, находящуюся в процессе мобилизации и развёртывания, где, закалённое в боях на Донбассе, ядро составляло, примерно, четверть от общей численности войск, а остальные силы это были свежесформированные батальоны и бригады из мобилизованных резервистов разной степени готовности, от ветеранов АТО, до просто отловленных на улицах мужчин призывного возраста. Сегодня большая часть сухопутных войск Украины это, прошедшие через восемь месяцев войны, получившие большой боевой опыт, части. То есть, против нас сражается сухопутная армия, ничем не уступающая нам в боевом опыте и, при этом, численно, минимум, в два с половиной раза превосходящая группировку наших сухопутных войск (без учёта готовящихся сейчас резервов).

Восемь месяцев назад в техническом отношении ВСУ были во многом «калькой» Советской армии конца 80-х – бронетехника, артиллерия, авиация, ПВО были преимущественно советскими или модернизированными советскими образцами техники и вооружения. При этом, в ВСУ уже полным ходом шли поставки западных образцов оружия, в первую очередь - средств борьбы с танками, ПЗРК, средств индивидуальной защиты, снаряжения – тепловизоров, оптики, а так же высокотехнологичных систем – станций артиллерийской разведки, разведывательных БПЛА, станций РЭБ. К началу СВО в ВСУ была уже на всех уровнях (от тактического до оперативно-стратегического) развернута и выстроена натовская система защищённой связи, были приняты боевые уставы – копия американских, отработаны натовские алгоритмы управления огнём артиллерии и начата цифровизация тактического звена, где активно использовались специальные «тактические» программы для планшетов и смартфонов. Последнее почти сразу сказалось на высокой эффективности украинской артиллерии и стало неприятным сюрпризом для нас.

На протяжении всех месяцев войны в ВСУ шло неуклонное снижение числа техники и артиллерии советского и украинского производства, терявшихся в боях, которую постепенно заменяли западными образами вооружений. Прежде всего, артиллерией, РСЗО, лёгкой бронетехникой. Одновременно шёл переход на натовские калибры боеприпасов.

Обратной стороной этого процесса стало общее снижение количества орудий, САУ, РСЗО и танков в составе ВСУ. Западные поставки артсистем, САУ и РСЗО не перекрывали потери, которые несла украинская армия в этой номенклатуре вооружений, а так же общее «усыхание» советских запасов снарядов к имеющимся системам. На сегодняшний день советские артиллерийские системы, по большей части, исчерпали не только, имевшиеся запасы снарядов на украинских складах, но и склады стран союзниц, а так же стран, у которых на вооружении стояли или стоят такие системы. Прежде всего, снаряды калибром 122 мм, 152 мм, ракеты для систем БМ-21 «Град», 9К58 «Смерч» и другие. В определённой степени, это нивелировалось высокой точностью, поставлявшихся западных образцов, и их большей, чем у советских систем, дальностью. Но это не решило проблемы общего снижения численности украинской артиллерии. И сегодня ВСУ приходится изымать артиллерию из состава частей, сводить её в артиллерийские группы и постоянно перебрасывать их с одного участка фронта на другой. Второй проблемой стал быстрый выход из строя артсистем США и НАТО, вследствие огромного настрела, когда полугодовая норма снарядов расходуется всего за несколько недель.

Что же из себя сегодня представляет украинская армия сегодня?

По своей организации и оперативному искусству украинская армия сегодня представляет некий симбиоз бывшей Советской армии, советской военной школы, советской стратегии и американской, натовской военной школы, оперативного искусства, тактики, которые отрабатывались и создавались как противовес советской.

То есть, украинская армия в себе сегодня объединила две военные школы – советскую военную и американскую, шире говоря – натовскую. Одна была «заточена» против другой, и в каждой скрупулезно учитывались недостатки и слабости другой. И это формирует ВСУ, как высоко эффективную военную машину. При этом тактика, оперативное искусство ВСУ сегодня опираются на американские боевые уставы. И эта адаптация под украинскую специфику американской военной школы, тактики, оперативного искусства представляет из себя серьёзную угрозу, ну, хотя бы на примере сентябрьского наступления ВСУ под Харьковом, где была продемонстрирована классическая американская тактика «просачивания», в основе которой лежит постулат о том, что в современной сетецентричной войне нет смыла наступать сразу большими силами, пытаясь гарантировано сокрушить всё на своём пути, а наступательные действия нужно вести, максимально опираясь на разведывательные возможности, силами разведывательно-штурмовых отрядов численностью до роты максимум, которые, продвигаясь вперёд, непрерывно прощупывают перед собой пространство, пытаясь найти в линии обороны противника разрывы, стыки, слабые точки, в которые можно будет зайти, и, далее, выявляя и обходя узлы сопротивления, сформировать «тактическую нишу», в которую за тем, можно будет ввести основные силы - батальонно-тактические группы, артиллерию, ПВО. В итоге, без тяжёлых многодневных боёв с целью прорыва фронта, в глубине нашей обороны стремительно формировались крупные боевые группы противника, ставящие наши войска перед дилеммой - «стоять насмерть» в образующихся окружениях, либо отводить силы, не дожидаясь окружения, но при этом теряя обширные территории. Эта тактика продемонстрировала свою эффективность под Харьковом. Как я уже сказал, она идеально подошла к условиям «перфорированности» нашего фронта, который мы держали истощёнными батальонами. К тому же, эти батальоны были сверх всех нормативов растянуты в прерывистую линию опорных пунктов, и не имели за свой спиной вторых эшелонов и резервов.
Всё это стало возможно в следствии формирования инициативного, хорошо подготовленног высшего командного состава ВСУ, генерального штаба, штабов направлений и их полной интегрированности в аналогичные структуры НАТО, где любое решение Генштаба ВСУ всесторонне анализируется, просчитывается на соответствующих боевых симуляторах НАТО и только после этого утверждается. Американские представители признали, что наступление на Харьков было разработано и проведено под контролем американского военного командования в Европе.

Фактически, ВСУ сегодня являются «колониальной армией» под полным контролем США. Американцы полностью взяли на себя контроль воздушной обстановки, большую часть разведки – прежде всего высокотехнологичной – спутниковой, радиоэлектронной и радиотехнической, что даёт ВСУ огромные преимущества в анализе обстановки, вскрытии замыслов российского командования и боевом планировании, а так же оснащении украинской армии техникой вооружением и боеприпасами для них.

Сегодня процент натовского вооружения и техники в ВСУ составляет по разным типам от 40% (бронетехника и бронеавтомобили) до 60% (артиллерия), и даже до 80% (РЛС разных типов, средств радиотехнической разведки, наведения, целеуказания и высокоточных средств поражения). И армия Украины продолжает двигаться к «идеалу», описанному главкомом ВСУ Залужным в его сентябрьском интервью: «В складывающейся обстановке (перехват инициативы и стратегическое наступление ВСУ) может быть сделано исключительно путем замены основных образцов вооружения уже существующих бригад на современные, предоставляемые партнерами Украины. Отдельно следует выделить необходимость получения от партнеров дополнительного количества ракет и боеприпасов, артиллерийских систем, ракетных комплексов, средств РЭБ и т.д. Все это потребует консолидации усилий всех стран-партнеров Украины, длительного времени и больших денежных расходов».

Пока на пути этого «идеала» лежит всё увеличивающаяся диспропорция между, теряемым в ходе боевых действий вооружением, и, поставляемым с Запада взамен утраченного. Эту диспропорцию командование ВСУ пытается компенсировать наращиванием численности армии и ставкой на «пехотную войну» - использование пехоты, как основного инструмента на поле боя.

С учётом очередной волны мобилизации, к январю численность ВСУ, нацвардии и сил территориальной обороны может достигнуть одного миллиона человек, из которых до 600 тысяч составят боевые части – более 450 пехотных и территориальных батальонов и до 60 отдельных батальонов – разведывательных, десантных, морской пехоты и специального назначения. На вооружении ВСУ находится до 800 танков (в три раза меньше, чем вначале компании), до 1000 различных артиллерийских систем и миномётов (в два с половиной раза меньше чем вначале компании). Сила по численности внушительная, но явно проседающая по тяжёлому вооружению и артиллерии. Безусловно, ВСУ в таком составе способны эффективно обороняться, но наступать уже могут только, создавая на ключевых направлениях большое численное преимущество за счёт переброски сил с других участков фронта, иногда их почти оголяя, как, например, в истории с потерей Песок, откуда украинским командованием была снята почти вся артиллерия для поддержки августовского наступления под Херсоном, что было вскрыто российской разведкой, и мощный укрепрайон был взят нами за считанные дни. Сегодня, чтобы сохранять инициативу и продолжать наступать украинское командование активно маневрирует, постоянно создавая на разных участках ударные группировки и, при отсутствии успеха, тут же перебрасывает их на другие направления, используя сохраняющиеся проблемы наших войск в боевом управлении, которое кадровая чехарда и отрицательный отбор, привели к серьёзному кризису, чему доказательство двукратная, а в некоторых местах и трехкратная смена командующих округов и направлений и неоднократное переформирование штабов. С приходом на должность главкома группировки генерала Сергея Суровикина ситуация начала радикально меняться, но до конца этот кризис не разрешён. Это хорошо понимают, как в генеральном штабе ВСУ, так и в штабах НАТО. Поэтому, скорее всего, командование ВСУ продолжит тактику непрерывных «раздергивающих» ударов на разных направлениях, пытаясь нащупать слабое место в российской обороне и максимально быстро в неё вклиниться, рассчитывая на инертность и пассивность российского командования и его страх перед любыми перспективами окружения и больших потерь.

В отношении комплектации украинская армия фактически приняла на вооружение советскую систему непрерывной мобилизации. Такую систему мы использовали в 1941 году, когда вели мобилизацию не волнами, как это делали, например, немцы, проводя «цикличную» подготовку резервов, которые потом так же «волнами» отправлялись на фронт. Это имело свои преимущества – немецкий призывник был подготовлен намного лучше, а вновь сформированные части проходили полный цикл подготовки и слаживания. Но это же привело к тому, что при октябрьском наступлении на Москву немецкие части были сильно измотаны и истощены, а резервы для фронта ещё не были подготовлены. В этих условиях вести наступательные действия полноценно Вермахт уже не мог, и был вынужден в конце ноября перейти к обороне, а за тем опрокинут мощным контрнаступлением советских войск.

СССР же в 1941 году вёл мобилизацию «нон-стоп». Шёл непрерывный призыв, из которого тут же формировали новые дивизии, которые тут же отправлялись на фронт. Зачастую уровень обученности таких полков и дивизий оставлял желать лучшего, но, оказываясь на передовой, они, ценой потерь, приобретали боевой опыт, но самое главное – задерживали Вермахт. Вермахт в них просто тонул, потому что, разгромив очередную русскую армию, он тут же упирался в следующую, которой ещё месяц или полтора назад перед ним не было.

Сегодня Украина противопоставила нам ту же самую стратегию, но в самом бесчеловечном варианте. Понимая, что по уровню технического оснащения ВСУ уступают ВС РФ, политическое руководство и командование ВСУ приняли решение компенсировать техническое превосходство русских численным превосходством тотального призыва, умелым боевым управлением и ставкой на жёсткую оборону. Украина в 21 веке в реальности реализовала известную «активку» историков ревизонистов про то, что успех РККА объяснялся тем, что «красные» «заваливали трупами» немецкую оборону. Сегодня мы в видим эту тактику в действии в исполнении ВСУ. Бесчеловечно и цинично украинское командование непрерывным вбросом живой силой пытается компенсировать огневую мощь противника - российской армии. Обезлюдевшие батальоны заменяются свежими, которых, в свою очередь, заменят после "стачивания", новыми. Итогом этой тактики стали огромные потери - на начало ноября только убитыми и пропавшими безвести ВСУ потеряли не менее 80 тысяч человек. И ещё столько же раненными. Учитывая, что процент технического оснащения и вооружения продолжает падать, можно ожидать, что эта ставка на «пехотную» войну будет продолжена за счёт всё новых и новых наборов в армию. Компенсировать эту техническую отсталость командование ВСУ будет пытаться улучшением индивидуальной подготовки солдат, за счёт развертывания центров подготовки в странах НАТО, максимальным насыщением пехотных подразделений средствами противотанковой борьбы, переносными комплексами ПВО, лёгкой бронетехникой, а так же использованием своего сохраняющегося превосходства в разведке (за счёт возможностей США и НАТО), средствах целеуказания и цифровизации боевого управления).

Заканчивая тему украинской армии, необходимо ещё раз подчеркнуть, что она ускоренно становится натовской - как по организации, так и по вооружению, и, от бывших ВСУ, какими они были, допустим, год назад, сегодня практически ничего не осталось. Украинским остаётся только «мясо», которое воюет в той форме, которую они получают от стран НАТО, в бронежилетах, получаемых от НАТО, на бронеавтомобилях и бронетранспортёрах, которые им дают «союзники» по НАТО. И, если в США не будет принято решение, «сворачивать» войну с Россией и искать мирный компромисс, то нужно понимать, что в совершенствовании украинской армии Запад пойдёт до конца. Пиком войны (а под ним мы понимаем состояние когда обе воюющих армии выйдут на максимум своих боевых возможностей) станет зима и весна, когда все запреты по поставке тяжёлой техники и тяжёлого вооружения будут окончательно сняты, и Украина получит и американские «Абрамсы», и немецкие «Леопарды», и «Мардеры», и ракеты с радиусом больше 100 километров, ЗРК «Пэтриот» и ещё кучу всего, чего она сейчас просит. Но и Россия к этому моменту начнёт выходить на пик своих боевых возможностей. Обученные резервы пойдут на фронт, а военная промышленность заработает в полную мощь. Очевидно, что никакого перелома в сторону Украины не получится. Вероятнее всего будет с точностью наоборот. Удары по энергетической и промышленной инфраструктуре Украины будут всё сильнее погружать её в экономический и коммунальный хаос, начнётся логистический коллапс, а все военные поставки едва ли смогут компенсировать её военные потери потери и рост военной и экономической мощи России, чьи промышленные центры будут вне зоны достижения украинского оружия. Я думаю, что эта перспектива понятна многим на Западе уже сегодня, и потому, начавшаяся волна «утечек» про мирные переговоры, это явный показатель лихорадочного поиска Западом выхода из войны, которая имеет все возможности затянуться на неопределённо долгое время, с весьма сомнительными перспективами военных успехов и полным отсутствием главного – экономического и политического краха России. Сегодня Западу любой ценой очень нужен мир, как передышка и возможность перегруппироваться, восстановить Украину из хаоса, запустить свою военную промышленность. Нам такой мир не нужен! Только полные и всеобъемлющие соглашения по будущему мироустройству и гарантиям безопасности России.

Владислав Шурыгин