Лебединое озеро

Глава из сатирического романа-памфлета "Тея или Чернышевский-2 Что делать?" Андрея Лебедева
в поисках спонсора для издания романа.


Все время что шло совещание у Мидведа, Биклову
страшно хотелось почесать ЭТИ.
- Тесноватые трусы надел, - морща нос, сам себе
шептал Биклов в коротко и по-модному
подстриженные усы,- или это наоборот костюмные от
«Marconi» брюки слишком просторные, что трусы
ерзают по телу и собираясь в складки, трут ЭТИ и
натирают?
- Как говорил наш великий разведчик Исай Исаевич
Штирлиц, не настало еще время разбрасываться
камнями, - с обреченной угрюмостью глядя в
лежащую перед ним раскрытую папку и всеми
радениями дежурного артистизма изображая
деловитую озабоченность государственного
человека, бурчал тем временем Мидвед, - денег нет,
но держаться надо. И на все что этим ученым там
теперь взбредает в головы, денег и средств, что в
общем одно и тоже, в стране не хватает. Поэтому
надо резать, резать и урезать, оставляя только то, что
имеет рациональное зерно.
- А ведь насчет времени разбрасывания камней ему
Теманкова залепуху в текст вписала, - толкнув
Биклова в бок, с ухмылкой шепнул Роугоузин, - и
вообще как можно держать такого спич-райтера,
который все образование свое почерпнул из
телесериалов?
- А он её просто ПРЁТ, - ухмылкой на ухмылку ответил
Биклов. Ответил и подумал про Роугоузина – кичится
своим мгимошным образованием, гад. Известное
дело, что поначитаннее этой Теманковой будет. Но
задэ то себе какое отрастил! Наверное у него там
труселя тоже скатываются в гармонь и ЭТИ
натирают....
Наконец тягомотина совещания прервалась
долгожданным скрипом и стуком сдвигаемых
стульев. Министры и приглашенные губернаторы
оживленно поднимались с мест, застегивали нижние
пуговицы пиджаков и перекидывались друг с другом
остротами по поводу речи премьера.
- Резать ученым яйца.
- Серпом.
- Тоже мне мудрецы.
- В стране бумазеи нормальной не хватает, а они себе
калайдер строят.
- Пидорасы!
Биклов улучил момент и засунув руку в глубь штанов,
расправил закатавшиеся под ЭТИ САМЫЕ складки
смявшихся трусов.
Стало легче.
И резко по-дежурному вдруг захотелось кушать.
- Правительство правительством, а обед по
расписанию, - Биклов привычно прошептал себе в
подстриженные усы.
Он знал столовую Дома Правительства и любил ее.
По его искушенному мнению, она была получше той
что в Гос Думе.
Спустившись на лифте до второго этажа, Биклов
привычно свернул по коридору до знакомого прохода
и сел за министерский столик.
- Что у вас там сегодня? – спросил он мгновенно, как
трое из мешка в сказке про троих из мешка,
появившегося официанта в белой рубашке с
непременным галстуком «бабочка».
- Икра минтая из икры осетровых рыб, минтай
жареный из стерляди, уха из минтая где минтай из
осетрины, а также сибас жареный из севрюги....
Официант улыбнулся.
- Рыбный-с день-с. И за все тридцать копеек.
- Полная коммунизьма, однако - радостно прошептал
Биклов, захлопывая меню.
***
Однако, все равно там скатывалось, чесалось и
немножко прело. Поэтому Биклову ежеминутно
приходилось просовывать руку туда вовнутрь штанин
и расправлять складки трусов.
- Куда? – спросил он порученца Цыганкова, садясь на
заднее сиденье «пульмана».
Порученцу Цыганкову безумно хотелось, ну и его так
и подмывало ответить – «ипать верблюдА», но он
сдержал выражение лица в жанре «покер stone
фэйса» и ответил по делу протокола –
- на Николаевский вокзал, вы с министрами
Арэшкиным, Силуйяновым и Мантуаровым едете в
Петербург на экономический форум Петербург Зовёт.
- Вот ведь, ёп твою мать, зовёт! - беззвучно
пробормотал Биклов в свои подстриженные усы и
снова почесал ЭТИ, уже снова и опять затёкшие,
перехваченные зажатыми скатанными трусами.
Прямо с площади Трех Вокзалов по специальному
ФСБэшному пандусу «пульман» Биклова выкатил на
ВИП-платформу, возле которой уже стояли три вагона
скоростного «Сапсана-Бис».
Там возле распахнутых раздвижных дверей стояла
красивая, похожая на Кэтрин Зету Джонс
тридцатилетней давности проводница в парадной
форме Николаевско-Октябрьской железной дороги и
белым носовым платочком протирала порог вагона.
- Йэх! – с улыбкой сказал Биклов, отвешивая
проводнице смачный шлепок по округлившейся в
наклоне филейке.
- Ну, вы блин, даёте,- хихикнула Зета Джонс в
железнодорожном мундирчике.
- Ипал бы тебя, да времени нет,- подтирая
подстриженные усы, - сам себе пробормотал Биклов.
В просторном ВИП-салоне сидели трое министров и
играли в «буру» на щелобаны.
- Здорово, Биклов, - сказал Мантуаров своим
глубоким сифилисным басом.
- Виделись, - коротко ответил Биклов. Потом, почесав
затекшие ЭТИ, вздохнув добавил, - я после совещания
у Ме, в столовке этого сибасиуса из осетрины
покушал.
- Вот вам и Ме, и Бе, и Пу, и нацпроекты с майскими
указами в придачу! – радостно прыскал слюнями
Арэшкин, отсыпая проигравшему Силюйянову пять
щелобанов в его сморщенный от ожидания экзекуции
носопыр.
- Однако, - потирая ушибленные ноздри,
пробормотал Силюйянов, - я больше в эту вашу
«буру» не буду, вон Биклова вместо меня посадите.
- А скажите, господа, - спросил высокое общество
Биклов, с «пшиком» открывая бутылочку
«старопраменского», - у вас ЭТИ не сопревают?
- Эти? – переспросил Арэшкин, - я ЭТИ американским
спреем АМПЕКС взбрызгиваю, мне моя помощница
из Ю-Эс-Эй тудэй привезла.
- А я спиртовым раствором левоминитицина
смазываю, - вставил Силюйянов, - мне Вероника
Скворцовкина посоветовала, а ей доктор Лошаль
сказал. Глоток левомитицина вовнутрь, чтобы диареи
не было, потом наливаешь в горсточку и горстью туда
на ЭТИ, чтобы микрофлору убить, тогда не сопревает.
- Клин проехали, - поглядев в окошко, глубоко-
сифилисным басом сказал Мантуаров.
- Была у меня одна из Клина в те лихие девяностые,
ну вы же знаете! – вздохнув от романтизма
воспоминаний задумчиво переменил тему Биклов,-
мне потом этот, как его, доктор Щеглов моё
пошатнувшееся здоровье поправлял, мы его за это
персональной программой на ленинградском
телевидении тогда наградили.
Потом до Твери все молчали и каждый думал о своём
сокровенном.
- А я вот, немного подзапустил, - нарушил молчание
Мантуаров.
Сапсан-Бис уже просвистел мимо станции Бологое.
Не останавливаясь.
- Мда, сифон дело паршивое, - подумал Биклов и
воздержался от повторного просовывания руки в
порты костюма от «Marconi». Он вспомнил, что
пожимал руку Мантуарову и решил теперь что будет
целесообразно сходить в тубзик, вымыть руку
дезинфицирующим раствором.