Лебединое озеро
Лебединое озеро«Мы информированы лучше
команды советников
Президента!»
«Наши комментарии более
содержательны, чем
доклады, подготовленные
Премьеру его
помощниками.»
-
-
Регистрация
прислать текст для публикации на сайте
-
-
-
Сохранение зданий при строительстве метрополитена Vova Второй 06-12-2017
-
Сохранение зданий при строительстве метрополитена в С.-Петербурге – Ле-нинграде.
Институт, в котором я имею честь трудиться, проектирует метрополитены и тон-нели различного назначения. Был основан в конце 1946 года для проектирования возоб-новления после войны строительства метро в Ленинграде. Так случилось, что с 80-х годов я был назначен ответственным исполнителем проектных и исследовательских работ по сохранению зданий, попадающих в зону строительства метрополитена. Старожилы пом-нят некоторые «резонансные» объекты, которые были разрушены именно из-за строитель-ства подземных сооружений – например, баня и жилые дома на улице Марата, «оборон-ный» завод «Звезда» на площади Мужества. У бани на Марата вообще непростая история. Баня стояла во дворах и разрушилась полностью при строительстве эскалаторного тонне-ля станции «Маяковская». Тогда по настойчивым просьбам трудящихся было принято решение о строительстве новых бань. Место выбрали на углу улицы Марата и Стремян-ной, где тогда находилась замечательная Свято-Троицкая церковь, построенная в русском изразцовом стиле архитектором Н. Н. Никоновым.
После сноса церкви в 1966 году на ее месте в течение 10 лет были построены Невские бани. Довольно неприглядное здание простояло целых тридцать лет, в 2007 году было разобрано, здесь возвели многофункциональный центр (здесь же находится финский визовый центр.
Самая знаменитая авария случилась на «размыве» между "Площадью Мужества" и "Лесной" при строительстве перегона в 1974 году. Тогда из-за подземных вод пришлось создавать обходные пути и укреплять тоннели, а на земле в итоге обрушилось несколько зданий, в том числе на секретном заводе «Аврора».
Тогда из разрушенных зданий КБ мы вытащили для своего института хорошие немецкие кульманы. У нас таких не было. А в 1995 году здесь же случилась новая авария – тоннели текли, песок выносился, в конце – концов, было принято решение закрыть дви-жение и затопить тоннели. На этот раз пострадал не менее секретный завод «Красный Ок-тябрь». Здания приходили в негодность на глазах, приходилось принимать оперативные решения.
При советской власти строить метро в плане сохранения застройки было проще. Если нужно было сломать дом, если это не Эрмитаж, то ломали не стесняясь. Сохранение зданий при проходческих работах велось примитивными способами – усиливали фунда-
менты, устанавливали стальные тяжи в уровне перекрытий, закладывали проемы. В необ-ходимых случаях дома расселяли. Потом, если здание не разваливалось, делали капиталь-ный ремонт.
Но наступило время, которое называлось перестройкой и гласностью. В институт, под предлогом соблюдения гласности, стали проникать разные личности с требованиями предъявить им материалы проектирования, что мы собираемся, якобы, сломать, а что по-строить в исторической среде. Сверху была дана установка – не чинить препятствий заин-тересованной общественности. И это при том, что институт все-таки имел прямое отно-шение к государственным секретам. Особенно выделялся неопрятный длинноволосый юноша по фамилии Козев, лидер группы ЭРА (экология рядовой архитектуры) с ПТУш-ным образованием. Он был наглым борцом с ущемлением гласности, обвинял нас в кор-поративном сговоре, безобразном отношении к зданиям - памятникам истории и культу-ры, вмешивался в ход архитектурного проектирования, давал советы, даже сам рисовал эскизы фасадов будущих вестибюлей метро. И просто прогнать его не представлялось возможным. Одновременно приходили письма трудящихся, в том числе от состоящих на учете в психдиспансерах, через «Ленинградскую правду» или «Смену». Так, один настой-чивый адресат требовал объяснить, почему на медном барельефе в торце станции «Пл. А. Невского» на четырех конях восседают пять всадников. Я был в ту пору начальником ар-хитектурного отдела, и на все эти письма мне нужно было публично (через газету) отве-чать.
Слава Богу, борьба за гласность постепенно вошла в цивилизованное русло.
Отдельно хочется остановиться на двух домах, фланкирующих Щербаков переулок
Это купеческие дома постройки рубежа XVIII..XIX в.в. – Дом Тычинкина (Дом Дельвига) и Дом Рогова. Таких домов в Петербурге хватит одной руки насчитать. Вообще, Щербаков переулок – один из любимых мною в Петербурге. Здесь много зелени, и при этом он «из-
вивается» в плане, таких, кажется, у нас в городе больше нет. Это места С. Довлатова А. Фрейндлих и Э. Хиля.
Дом Дельвига в середине 1980-х годов был запланирован к сносу в ходе подго-товки строительства станции метро «Достоевская». К этому времени дом был расселен, работал лишь овощной магазин на 1-ом этаже, который существовал здесь с довоенного времени. В то же время, это не простой дом. В 1829 году здесь поселился Антон Антоно-вич Дельвиг с женой Софьей Михайловной (Салтыковой). Здесь по средам и воскресеньям собирались друзья: бывшие "лицейские" М.Л.Яковлев, А.Д.Илличевский, В.П.Лангер, по-эты В.А. Жуковский, П.А.Вяземский, Н.И.Гнедич. Здесь часто бывал И.А. Крылов, а в 1830-м году появился молодой Н.В.Гоголь. Дружеские отношения связывали ААДельвига с М.И.Глинкой, который охотно играл и пел для собиравшихся гостей. Среди гостей мож-но было встретить и польского поэта Адама Мицкевича. Позднее он вспоминал свои встречи с русскими друзьями: "Писатели в России составляют род братства, спаянного друг с другом многими узами... Следует здесь признать в похвалу русским писателям, что они показали в этом случае (то есть будучи в оппозиции к царскому правительству) силу души и нелицеприятия, примеров чего мы не нашли бы в странах более свободных и бо-лее цивилизованных". Редакция "Литературной газеты" располагалась в квартире Дельви-га. Во время его отсутствия газету редактировал Пушкин.
Дом Дельвига стал одним из самых любимых домов Пушкина. По средам их квартира становилась литературным салоном и прибежищем писателей пушкинского кру-га.
В результате всплеска общественного возмущения — первого в перестроечном Ленинграде — «дом Дельвига» удалось отстоять. Власти пришлось отступить, и метро-строители изыскали возможности построить станцию, не разрушая историческое здание. Вот как описывает тогдашние события один из активных членов образовавшейся для со-хранения памятника группы «Спасение», Алексей Ковалев: «Кампания по защите дома Дельвига продолжалась ровно месяц. Мы сумели организовать несколько статей в газете «Смена», передачи по радио, на телевидении (в частности, популярный тогда «Телекурь-ер»), опубликовать письмо за подписями сотрудников Пушкинского дома в «Литератур-ной газете».
Мы выполнили усиление конструкций здания, применили современные компен-сационные мероприятия, и дом был сохранен. Кстати, теперь я в нем работаю. Из моих окон был виден другой дом – Дом Рогова. Его судьба оказалась печальной.
Дом долгое время был расселен, поскольку часть его попадала в зону строитель-ства эскалаторного тоннеля, постепенно разваливалась и, в конце – концов, была разобра-на.
Главный же флигель попадал в зону строительства будущего офисного центра с подземной парковкой. Для застройщика этот дом – значительное «обременение», по-скольку, чтобы его сохранить при строительстве парковки, необходим был целый ком-плекс мероприятий. И потеря площадей. Заказчик развил бурную деятельность – на его стороне были некоторые профессора Архитектурной академии, сотрудники КГИОП, включая его начальницу, подругу В. Матвиенко, председатель городской комиссии по охране памятников истории и культуры Улицкий. – Дайте больному спокойно умереть! – говорил он на заседаниях КГИОП.
При этом Заказчик делал все, чтобы дом развалился – тайно вырубал целые участки несущих стен, нагружал перекрытия мешками с песком, устраивал пожары. Я и заместитель председателя ВООПИИК Кононов А.А., как могли, противостояли этому напору. Тогда же я разработал проект усиления основания дома.
Наверное, так всегда бывает на старости лет: обостряются сразу все болезни и атакуют сразу все напасти. В последние годы своей жизни историческое здание пережило пожары, снос своих дворовых флигелей, официальное признание аварийности, потом – присвоение статуса вновь выявленного объекта культурного наследия, потом – лишение этого статуса, начало сноса, его остановка... И дальше по нарастающей: суд, митинги, за-седания, пикеты, публикации, еще пожар... И еще одну, последнюю экспертизу.11 июля эту экспертизу сдали в КГИОП. По закону это ведомство должно представить отзыв на экспертизу в течение 45 дней. И этот раз срок был выдержан до самого конца: 22 августа
А.А.Кононову на его вопрос о том, готовы ли замечания, ответили, что по закону на это есть еще два дня. Документ, датированный 24 августа, заказчикам отдали только 28-го. А 26 августа здание полностью снесли.
Как только губернатор Санкт-Петербурга А.Полтавченко ушел в отпуск, в тот злополучный выходной Заказчик поторопился уничтожить дом за один день. Строитель-ный забор был установлен наспех в семь утра, и здание начали крушить, как попало. По правилам, разрабатывается и согласовывается в Стройнадзоре подробный проект сноса – порядок проведения демонтажа, допустимость и виды применяемой тяжелой техники и т.п. Проводится обследование прилегающих зданий и, если нужно, принимаются меры по укреплению их фундаментов и стен.
Но при «сносе за один день» до таких ли тонкостей? Даже движение по Загород-ному проспекту не стали перекрывать, и обломки кирпичей вылетали прямо под колеса проезжавших машин. Прохожим и пассажирам станции метро «Достоевская» пришлось надышаться строительной пылью.
Градозащитники сразу приехали к зданию, но помешать сносу не смогли – стройплощадка была окружена милицией, которая тщательно охраняла разрушителей от общественности, а вот проверить разрешения на снос не сочла нужным, поверив на слово, что «у них все в порядке». Стройнадзор и вовсе отказался выезжать на объект. Его пред-ставители появились там с грозным предписанием об остановке работ только вечером – когда от здания уже ничего не осталось.
26 августа 2012 года я увидел из окна такую картину.
02.11.2012 г. «Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа подтвер-дил решение об отказе комитету по управлению городским имуществом (КУГИ) в иске о возмещении убытков в размере 7,6 миллиона рублей с ООО "Вектор" за самовольную пе-
репланировку в доме Рогова, снесенном в августе, сообщила в четверг РИА Новости представитель КУГИ
-
-
-
Редакция
ВИЗИТ ВРАЧА (новое стихотворение Светланы Бабаевой)12 месяцев ты не звонил
Уж год прошел, как ты ушел
Но ты вдруг соблаговолил
Набрал меня, позвал меня
Сказал, что болен, заболел, температура, слёг
На жалость на мою давил
И на врачебный долг
И вот – итог!
Я в сумочку собрала – стетоскоп
И пачек пару – терафлю и арбидол
Ах, был бы пистолет!
Как он сейчас бы подошел [дальше...]
-
Редакция
ХРИЗАНТЕМА (новое стихотворение Светланы Бабаевой) Ботанику в медвуз сдавала я шутя
Про пестики-тычинки я учила
И с хризантемою сравнив себя
Я пальчиком пыльцу невинности
скоблила
Ну а потом – на первом – анатомия и ты
И вид смутивший – генитальной наготы
Что это? Вот - testiculi et penis
А у тебя
что это ? Покажи
И дай потрогать mamma feminarum
И лиф сними, и не стесняйся- обнажи [дальше...]
-
Редакция
НОВЫЕ СТИХИ СВЕТЛАНЫ БАБАЕВОЙПод халатом у врача – бьется сердце ча-ча-ча
Под халатом у врача есть и ситчик и парча
Целовали тут врача – под халатом – щекоча
Расстегнулась там парча – дыньки оголив шутя
Грудь в ладонях горяча
А рука уже под ситец
А дыханье как у птицы
Сто ударов сердца стук
Ситец зацепил каблук [дальше...]
-
Светлана Бабаева
по разному с тобой мы понимали "про любовь" (стихи)Ты не любил, ты лишь использовал меня.
Не сразу это поняла я.
Была любовью я ослеплена.
И не могла любви порвать заклятье.
Ты был женат, студенткой юной и неопытной была я.
Ты был доцент. А у тебя уже была жена вторая.
Иль третья, тут со счета сбилась я
А я любовницей тебе была, а у тебя была семья [дальше...]
-
Регистрация
Кучно сегодня пошло - у Главреда две и у Вовы одна.
Про звериный оскал капитализма. Но метро - дело архинужное. А в строительстве "Адмиралтейской" Вы не участвовали? По-моему, там удачно вписали.
Конечно, и по "Адмиралтейской" много пришлось поработать. Вначале спроектировали станцию с применением новой технологии (обжатие на породу) с целью уменьшить оседания поверхности, поскольку это весьма значимое место в городе. Параллельно искали место для выхода на поверхность. Участок для сооружения станционного комплекса метрополитена «Адмиралтейская» расположен в границах ядра исторического центра города, в пределах объединенной охранной зоны.
Он расположен на территории исторической зоны влияния Невского проспекта вблизи выдающихся градостроительных ансамблей особой исторической значимости, исторических общественных и культурных зданий. Мы проработали несколько десятков, а детально 6 вариантов, среди которых были с расположением выхода и в Александровском саду, и на Б.Морской у арки генштаба. В конце-концов, остановились на ныне существующем – на углу Кирпичного и М.Морской. Этот дом нужно было сломать. Из достопримечательного здесь была знаменитая рюмочная. И еще в этом доме до 1967 года жил Н.П.Акимов, который въехал в новый (восстановленый) дом в 1946 году (в здание в 41 году попал фугасный снаряд, что привело к обрушению значительной его части). То есть это все-таки был памятник истории и культуры. И еще в этом доме жило много преподавателей университета, которые не хотели съезжать, и через студенческую аудиторию проводили идеологическую борьбу со строительством здесь станции. Началась длинная тяжба, а пока поезда шли через уже готовую станцию «на проход».
Вообще-то это довольно сложное подземное сооружение, при проходке которых традиционными способами мы бы развалили пол квартала - в связи с размещением ст. «Адмиралтейская» на борту регионального размыва, глубина ее заложения не позволяла обойтись одним маршем эскалаторов (на момент проектирования станции предельный марш эскалатора составлял 65м.), что требовало сооружения сложного комплекса переходных устройств (малый наклонный ход, машинный зал малых эскалаторов, переходной коридор, натяжная камера больших эскалаторов, камера затворов). Вестибюль и эскалаторный тоннель станции располагаются соответственно полностью и частично в толще слабых водонасыщенных песчано-глинистых грунтах - песках разного по крупности состава и глинистых грунтах с неустойчивым физическим состоянием. В толще четвертичных отложений и их подошве заключены напорные воды. Следовало учесть возможные осложняющие обстоятельства: встречу валунов диаметром до 2м прочных кристаллических пород (изверженные, реже-метаморфические породы). Все это позволяло оценивать инженерно-геологические условия строительства, как сложные.
Но за это время появились новые технологии, позволяющие проходить наклонные выработки в четвертичных грунтах без замораживания – щитовая проходка с гидро- (грунто-) пригрузом, опережающее закрепление грунтов (высоконапорная инъекция цементными растворами по манжетной технологии). Появились новые программы по расчету деформаций основания. Известной немецкой машиностроительной фирме Херренкнехт был заказан проект механизма для проходки наклонных выработок. Результатом этой работы было создание уникальной проходческой машины, не имеющей аналогов в мире (ТПМК), позволяющей вести проходку эскалаторного тоннеля механизированным способом в любых грунтах, встречаемых при строительстве метрополитена в Санкт-Петербурге, с минимальными осадками дневной поверхности. Дом все-таки снесли и успешно построили наклонный ход. Потом восстановили здание в первоначальном виде. Наибольшие осадки вызвали работы по устройству буровых свай большого диаметра.
Да-да, я тоже почти год ездил "на проход" до Садовой, откуда возвращался пешком в район Сенатской площади. И, как только заработала Адмиралтейская - так и выхожу на ней каждый рабочий день. Первые полгода народу было немного, а потом заполонили, изверги. Особенно много приезжает с южного направления (как обычно). А северяне - они более культурные)
Иногда у нижней части верхнего эскалатора через обшивку просачивается водичка, но немного.
Вообще на фиолетовой ветке самые красивые (по питерским меркам) станции - Звенигородская, Адмиралтейская, Обводный, Комендан - тоже ничего.
Надо как-то ограничить поток южан. Может быть заставить платить на выходе?
Видимо, на юге живет больше народу, работающего в центре. Вот чего неплохо было бы - рассинхронизировать приход поездов на станцию, ато эти с юга как выгрузятся... Впрочем на Чернышевской по утрам существенно хуже. Там вообще мандец - выходишь из поезда и тут же встаёшь, потому что идти некуда - кругом нарот.
Насчет рассинхронизировать не совсем понятно. А на Чернышевской давно пора строить второй выход
>Насчет рассинхронизировать не совсем понятно.
Чтобы не приходили на станцию одновременно с двух сторон.
Можно подержать их поезд немного в тоннеле, пока северяне не выйдут
Можно. Но стоять в тоннеле несколько тревожно. Лучше регулировать скоростью движения. И запускать третий эскалатор в часы пик. Ато берегут ресурц, сцуки!
Ресурс берегут, конечно. Премии от этого. И реже надо ремонтировать, что пассажирам хорошо вроде бы. А скорость движения регулируется в основном тяговыми расчетами, исходя из максимальной пропускной способности (в час "пик") и экономии электроэнергии с учетом рекуперации
А чтобы не тревожно было, можно олимпиаду транслировать, например
Вот-вот, рекуперации! Именно рекуперации! А надо бы исходить из здравого смысла!
Это питерское изобретение - сооружение станций «на горках» (перегон ниже станции) для естественного разгона и естественного торможения – при этом происходит рекуперация. Мы в свое время предлагали построить метро-тоннель Ленинград – Москва по хорде. При этом его длина бы уменьшилось по сравнению с тоннелем под поверхностью, и было бы обеспечено движение сначала вниз, а потом вверх (в соответствии с законом тяготения) для рекуперации
Круто! Сила тяжести на службе человека!
Одновременно с метро в Ленинграде строили коммунизм (чтобы успеть построить к 1980-му).
В 1957 году на углу Невского проспекта и улицы Рубинштейна открылось кафе-автомат без продавца.
Мужички сами наливали пиво и клали на тарелочку деньги. Новшество не прижилось.
Интересная статья. Спасибо.
Я думаю, что с точки зрения геологии - Питер не самое лучшее место для строительства подземки. Поэтому, при строительстве и проектировании пришлось Вам больше придумывать своего - нового, чем пользоваться "старыми" наработками шахтного и проходческих дел.
>Я думаю, что с точки зрения геологии - Питер не самое лучшее место для строительства подземки.
Я тоже так думал, но Главред сказал, что наоборот - место шикарное. Вошел в протерозойские глины и хренач по ним на здоровье - они не обваливаются. Основная особенность, что приходится копать глубоко, но это сроки и деньги, а не сложность.
До этих зеленоватых голубоватых кембрийских глин еще надо добраться. Скажу как бывший сменный инженер Ленинградского Метростроя, поработавший и на наклонном ходу Технологического-2 на Бронницкой 5. И на 414 шахте станции "Обухово".
До кембрия надо пройти метров 15 сильно обводненных пород (питерское ленинградское болото).
Обычно его при проходке ствола или наклонного хода - замораживали прогоняя по трубам специальный хладоноситель. Но потом, когда тюбинги обделки уложили и заморозка оттаяла, начинался дикий капеж. Стволовые все стояли в мокрых брезентухах. Едешь в клети в шахту - сверху и сбоков хлещет вода.
Но зато в забое где голубая зеленая глина - сухо и тепло. Механический щит режет глину и за смену шесть колец кладут. Шесть метров тоннеля за смену норма.
Вода в верхней части разреза - обычное дело для многих регионов. Вряд ли это можно зачислить в нестандартные осложнения?
Работал на 3 и 4 курсах института на практике в СМУ 3 московского метростроя на станции Октябрьское Поле Краснопресненского радиуса. Там сверху на всю глубину на 10 метров котлована был сухой песок. Идеальное место для строительства метро открытым способом. Не требовалось никакого водоотвода.
Ну, это не везде так. Плывунов в Москве хватает. Лубянку смогли достроить только после заморозки грунта - без неё всё обваливалось. Та же история с Красными воротами и Комсомольской. На Дубровке была техногенная горячая вода - 4 года возились с выходом на поверхность. С Маяковской постоянно откачивают воду - иначе станцию затопит.
А посмотрите что в Берлине творится - везде, где идёт стройка подземки - трубы по поверхности.
Грунтовые воды, а "подземка! - так - название одно.
То ли дело метро в Питере. Хотя в Киеве почти такое же глубокое.
>Хотя в Киеве почти такое же глубокое.
Если в целом, то самое глубокое в Питере. Но в Киеве самая глубокая в мире станция.