Лебединое озеро

Вчера было 14 декабря- день Декабрьского восстания.
Гена Григорьев родился в 1950 году в Ленинграде - именно на 14 декабря.
и потом всю (сознательную) жизнь, каждое 14 декабря отмечал - откупоривая бутылку шампанского на Сенатской площади.
Я учился с Геной в одной школе (183 на Кирочной) - он на год старше меня - и если я учился в 8-ом, то он- в 9-ом, если я в 9-ом, то Гена в 10-ом.
Но мы были знакомы и даже немного "приятельствовали" (приятельничали)
Дело в том,что наша учительница английского АлидЭ Петровна Межазакис (литовка по национальности) была фанаткой туризма - и каждые зимние каникулы она формировала из старшеклассников лыжные группы с которыми она ездила по Ленобласти. Я трижды ездил в группах с АлидЭ - и там в этих группах был и Гена. Гена Григорьев.
Тогда он одинаково любил и поэзию.... (как любитель не профессионал) - так любил и футбол - и я помню как он давал мне брошюрки "Игра нападающего". "Игра вратаря" ... объяснял мне разницу удара "шведкой" от удара "пыром" или "щёчкой".
Моя мама вела в классе у Гены литературу и мне Гена признавался, что лучше и сильнее чем в исполнении моей мамы стихотворения Лермонтова "На смерть поэта" - он Гена никогда и ни у кого не слыхал.
А потом моя мама, всякий раз где-нибудь натыкаясь на упоминание в прессе на "ПОЭТА ГЕННАДИЯ ГРИГОРЬЕВА" - говорила не без гордости - "мой ученик".


Геннадий Григорьев
Триптих
1.

Прощаясь,
ты опять пожмешь плечами.
Прости меня, но в этом сентябре
я о тебе печалюсь
в полпечали,
я в полтоски
тоскую по тебе.
Я берегу голосовые связки
и, в теплый шарф упрятав пол-лица,
в полголоса
рассказываю сказки
с концом счастливым,
но - не до конца.
Мне просто надоело на пределе
себя в своей удерживать судьбе.
хочу побыть при галстуке, при деле
/прости, что я об этом - при тебе/.
Я, как всегда, вполне полусерьезно
полушучу.
Коронный жанр - раек!
И надвое раскалываться поздно,
и налито, как прежде, до краев.
Мне самому пока исход неведом,
но незачем заглядывать в меню.
Все сказки
я закончу хэппи-эндом,
и лишь с одной
пока повременю.(с)



2.

Опять ко мне,
угрюмый и небритый,
не для чудес, а так - на огонек,
с бутылками, со свертками, со свитой
заходит полупьяный полубог.
И вновь его кулак грохочет по столу:
"Пошто такие муки нам? Пошто?"
Торжественно молчат полуапостолы,
почтительно принявшие по сто.
Он стал бы богом, да не видит толку.
А без толку зачем пугать народ?
И мой сосед подглядывает в щелку,
как полубог со мною водку пьет.

3.

Я рукописей сих не издавал.
неважно кто - стилист или апостол,
я бога для себя не создавал.
А может быть, не сознавал, что создал.
Но - авторства не стану отрицать,
когда мне скажут: "Вот твое творенье..."
Когда лицо уходит вглубь лица,
а позвоночник обретает зренье
и авторучка обретает плоть -
становится суставчиком тревожным
и кровоточит...
я шепчу: "Как можно меня так мучить?"
Но молчит Господь.
И только в крик: "Когда же наконец
захлопнется проклятая страница,
где тварью притворяется творец.
А тварь творцом. И черт-те что творится".

18.06.2003

Последний раз живьем я виделся с Геной в 1979 году когда я работал на 414 шахте ЛенМетроСтроя начальником смены, и Гена приехал на шахту в качестве журналиста нашей многотиражки "Метростроитель"
Помню он тогда сказал мне - "читай в нашей газете мои стихи. В каждом номере"

а потом спустя 10 лет уже в перестроечные времена я услыхал его имя по голосу Америки
"известный ленинградский поэт Геннадий Григорьев устроил драку и пьяный дебош в доме Союза Писателей Ленинграда"